Читаем без скачивания Медные монеты даруют миру покой [огрызок, 93 главы из ???] - Mu Su Li

И ему не нужно было смотреть, чтобы знать, какого ублюдка это рука!

— …Святоша, ты ещё поплатишься за эти злодеяния!

Сюаньминь ответил безразлично:

— Буду смиренно ожидать.

Когда разговоры стихли, он сунул Сюэ Сяня, что растратил все усилия напрасно, обратно в мешочек, затем вставил иглу в щель между камней и с силой надавил на конец, чтобы приподнять.

Они услышали постепенно нарастающий скрежет каменной плиты — серебряная игла, что выглядела так, будто не выдержит и сломается, к удивлению, действительно сместила вверх край камня. Сюаньминь подхватил его пальцем и убрал всю плиту.

В тот же миг бесчисленные пронзительные завывания, полные не то скрытого негодования, не то скорби, словно вздымающаяся до небес волна вырвались наружу.

Сюэ Сянь только ощутил, как мощь в десять тысяч цзюней[31] ударила его в грудь, разом лишая всякого представления о положении в пространстве. К счастью, он был лишь листком бумаги, иначе от такого столкновения выплюнул бы и сердце, и печень, и селезёнку, и лёгкие, и почки — все внутренности.

Крик ужаса, в котором не было ничего от благородства, Цзян Шинина и приглушённый стон Сюаньминя одновременно достигли его ушей. Когда он пришёл в себя, Цзян Шинина ударом отбросило к стене, и тот с хлопком вернулся к своей настоящей форме — лёгкий тонкий лист ни жив ни мёртв лёг на землю.

Сюаньминь в свою очередь прижал руку к груди и несколько раз прокашлялся, прежде чем сумел понемногу оправиться.

— Что это такое? — Сюэ Сянь был совершенно истощён и бессильно свешивался половиной тела с горловины мешочка.

Он еле-еле поднял голову и посмотрел на тот квадратный тайник. Было видно только, что вскрытая ниша наполовину заполнена лёссом[32], и можно было смутно различить железную цепь, выступающую из пыли. Цепь оказалась обёрнута жёлтым талисманом и, что странно, сама по себе извивалась по кругу.

Нахмурив брови, Сюаньминь взглянул на слегка влажный лёсс, затем поднял голову, исследуя комнату.

Сюэ Сянь озадаченно наблюдал, как он поднялся, подошёл к столу, нашёл на нём лишившуюся половины ворсинок кисть, вернулся к тайнику, поднёс кисть к лёссу — и смёл его.

Пресытившись этим Святошей, Сюэ Сянь насмехался про себя: «Что за жалкая манерность, коснёшься земли — и пальцы сгниют, что ли?!»

Сюаньминь быстро смёл слой лёсса, обнажая предмет под ним.

— Это… жернова? — неуверенно озвучил Сюэ Сянь.

Судя по увиденному, у этого круглого каменного блока было отверстие посередине, платформа внизу, а сбоку выступала поперечная рукоятка — это определённо были жернова. Только совсем небольшие, размером с ладонь. Поверхность также не была обычной — на ней оказались выгравированы две столбца запутанных заклинаний. Один конец железной цепи был привязан к нижней платформе жёрнова, в то время как другой крепился к поперечной рукоятке.

Без смягчающего лёсса цепь легла прямо на каменный жёрнов, и когда она потихоньку двигалась, то периодически позвякивала. С каждым цунем[33] немного проворачивалась и рукоятка, как будто рядом с пустыми жерновами был прикован невидимый человек, который день и ночь непрестанно приводил их в движение.

— Старшая госпожа Лю? — бессознательно позвал Сюэ Сянь.

— Ох…

Снова раздался бесконечно утомлённый вздох…

Глава 14: Пустые жернова (5)

Сюэ Сянь резко выдохнул, а всё тело его покрылось мурашками.

Конечно, бумага не могла покрыться мурашками по-настоящему и сам он не был напуган. Но одна лишь мысль о том, что кто-то может заключить под домом собственную мать, просто чтобы обеспечить себе успехи в будущем, заставила его ощутить, что изобретательность некоторых людей отвратительна до тошноты.

Лучше уж взрастить каменный жёрнов, чем такого сына!

Сюаньминь достал из тайника жернова, что были лишь чуточку больше его ладони, положил их на пол, сорвал с цепи жёлтый талисман и, получив крохотный огонёк, поджёг его.

Когда талисман горел, свисающий с пояса Сюаньминя Сюэ Сянь смутно ощутил гудящую дрожь, словно кто-то небольшим молоточком постукивал по его костям — не сильно, но и не слабо. Словом, не слишком приятно.

Эти жернова провели под землёй по меньшей мере три года и за это время глубоко напитались неиссякаемой жгучей обидой. Теперь, когда талисман сгорал, эта обида, что удерживалась им, стала постепенно отделяться — испытывать некоторые неудобства было совершенно нормально. И если ему было настолько нехорошо, что он свисал с горловины мешочка полумёртвой бумажкой, то Святоше, который сам сжигал талисман, должно было быть ещё хуже.

Сюэ Сянь повернул лицо, бросая взгляд на Сюаньминя, но увидел лишь, что тот по-прежнему выглядит так, точно и ветры с восьми направлений неспособны потревожить его: лицо бесстрастное, словно бы он делает что-то, что к текущим событиям не имеет никакого отношения.

Сюэ Сянь внезапно подумал, что этот Святоша отличается от монахов, которых он встречал прежде, однако чем именно, не мог понять.

Наверное… тем, что прямо-таки напрашивался на взбучку!

Пока Сюэ Сянь занимался мысленными изысканиями, Сюаньминь уже сжёг талисман. Когда среди пепла погасла последняя искра, железная цепь на жёрнове с лязгом разломилась и упала на пол.

Постепенно возникала призрачная фигура, удерживающая поперечную рукоятку каменного жёрнова. Подобно тому, как разворачиваются свившиеся в кольца сухие ветви на земле, она увеличивалась на глазах у Сюэ Сяня и Сюаньминя, пока не превратилась в согбенную пожилую госпожу.

Её волосы, седые и жидкие, были собраны в крошечный пучок на затылке. Лицо испещряли глубокие, точно ущелья, морщины, а глаза были помутневшими — как если бы она постоянно сдерживала реки горьких старческих слёз.

В этом облике всё ещё смутно угадывалась тень старшей госпожи Лю, но если сравнивать с той, что была создана ловушкой построения и опиралась на деревянную трость, эта старшая госпожа Лю, уже закончившая призрачную трансформацию, выглядела ещё более измождённой, будто в следующий же миг сомкнёт глаза и упадёт без сил.

Без трости её сгорбленная фигура казалась особенно перекошенной, левая сторона тела по сравнению с правой была изогнута совсем уж жутко; лишь опираясь на рукоятку жёрнова, она могла кое-как устоять.

— Какое зверство… — прошептал Сюэ Сянь.

По своей природе он не имел ни отца, ни матери, потому у него не было и глубинного понимания кровного родства, однако ему пришлось сновать по улочкам человеческого мира более полугода, так что самое очевидное он знал.

Этот советник Лю в самом деле расширил свои границы видения. Как нужно ненавидеть собственную старую матушку, чтобы поступить с ней, как со скотом?

Сюаньминь, услышав его, опустил на него взгляд, отчего